Давайте теперь поговорим об истинной любви Локи - Сигюн

Сигюн — вторая жена Локи и единственная (вероятная) представительница рода асов, которой мы уделили место в этой книге. (Почти все считают, что Сигюн родилась среди асов, хотя точных данных об ее происхождении в письменных источниках нет.) Причина этому такова, что Сигюн — одна из очень немногих асов, кому довелось сочетаться с йотуном прочным браком, и единственная, кто решительно и бесповоротно отверг своих кровных родичей. Когда асы убили ее сына, связали Локи его кишками и заточили в подземной пещере, Сигюн осталась с мужем. Она собирает в чашу жгучий яд змеи, подвешенной над головой Локи. Когда ей приходится отойти, чтобы опорожнить наполнившуюся чашу, капли яда падают Локи на лицо и он корчится в муках.Она — богиня открытого сердца и совершенной любви.

Локи любит Сигюн сильнее всех на свете, и только она одна хранит ключ к его сердцу.
Я вижу ее еще и как богиню детей, обделенных вниманием и заботой. Все, что я о ней знаю, можно образно выразить так: Сигюн нежно прижимает к груди сломанные вещи. Смеется она прелестно — и она всем сердцем предана Локи. Мне она всегда казалась очень уязвимой, как маленькая девочка, которая любит свои игрушки, любит посмеяться и хочет, чтобы ее любили, — и Локи действительно очень любит ее.



Если вернуться к литературным источникам, то главная тайна Сигюн — в том, что она выдержала непосильное. Она сознательно избрала тот путь, который указало ей сердце, и выстояла перед лицом немыслимой утраты, горя и страданий. Испытание, которое понес Локи в пещере (возможно, центральный элемент его мифа), — это и ее испытание. И разница — в том, что Сигюн приняла его осознанно. В наши дни многие усматривают в ее характере признаки чрезмерной пассивности, покорности и жертвенности. Не знаю, почему к ней относятся именно так, — то ли потому, что она встала на защиту Локи, который все еще остается весьма неоднозначной фигурой в мировоззрении современных язычников (а ничего другого о ней, кроме этого факта, из письменных источников мы не знаем), то ли потому, что она нигде не изображается дерзкой и сексуально независимой, как Фрейя. Так или иначе, очень неприятно, что многие сбрасывают со счетов ее силу, верность и постоянство только на том основании, что эти качества она проявляет преимущественно в семейной жизни.

Мне представляется, что мир Сигюн определялся любовью: любовью к мужу, к детям, к семье в целом. Ее кроткая, мирная сила стала тихой гаванью для самого экстравагантного и огненного из богов. Принимать ее нежность за слабость — большая ошибка. И если мы нигде не встречаем ее вне связи с семьей и домом, это вовсе не означает, что она слаба. Это означает, что она превратила свой дом в inangard, священное убежище, для бога, который прежде оставался фактически бездомным. Она дала ему пристанище, уравновесила его, приняла и, самое главное, полюбила. И это был ее выбор. Здесь кроется камень преткновения для многих современных последователей феминизма: если мы признаем за женщинами полную свободу решений и действий, то должны признать и то, что иногда эта свобода может выражаться в осознанном и добровольном принятии такого образа жизни, который нам самим пришелся бы не по вкусу. Не могу отделаться от подозрения, что Сигюн так легко сбрасывают со счетов именно потому, что по сути своей она — Hausfrau, а в современном мире эту роль слишком часто обесценивают.Все, что мы когда-либо сможем узнать о любви, сострадании и многих других добродетелях, заключено в ней самой и в ее уроках. Где в нашей религии любовь? В Сигюн. Где сострадание? В ее сердце. И, возможно, те из нас, кто исключает Сигюн и ее семью из круга почитаемых божеств, невольно отворачиваются и от всех этих добродетелей.

История Сигюн — это история победы: победы над невыносимо тяжелыми обстоятельствами, над болью, утратой, отчаянием и гневом. Сигюн вытерпела все, и в этом — ее торжество. Как однажды сказала Фуэнсанта Арисменди Пласа, страстная поклонница Сигюн, сила этой богини — в ее сердце. Ее сердце непобедимо.

Каждый раз, когда я слышу кеннинг Локи «бремя рук Сигюн», мне приходит на ум «Пьета» Микеланджело — не римская, а та, что хранится в галерее Уффици во Флоренции. На этой картине изображены Мария, Иосиф и Магдалина, поддерживающие тело Христа, и видно, что их гнетет не только физическая тяжесть мертвого тела, но тяжесть горя. Микеланджело удалось передать самую суть природы горя: оно — тяжелее всего на свете. Об этом говорит в «Короле Иоанне» Шекспира королева Констанция, потерявшая сына: скорбь «так тяжела <…> что лишь земля могучая могла бы снести ее». Вот какая сила заключена в Сигюн! Она вынесла невыносимое. И в ее испытании нет никакого притворства, никакого ложного блеска.

И во всем этом нет никакой романтики: ты просто делаешь то, что положено, делаешь и делаешь, снова, и снова, и снова, — а это очень непопулярно. Никакого пафоса, никакого драматического заламывания рук, и никто не поет тебе дифирамбов. Страшная штука — сердце.

И, наконец, Сигюн держится с невероятным достоинством — и как богиня, и как женщина. Об этом почему-то редко упоминают даже те, кто постоянно воздает ей почести. Она исполнена такого достоинства, какое редко можно встретить даже среди богов. Она никогда не жалуется. Она ничего не объясняет. Она никого не винит. Она никогда не выставляет напоказ и не подчеркивает свою боль и тяжесть того, что ей приходится делать. Она никогда не ищет и уж, тем более, не требует внимания. Она просто делает то, что нужно, и считает, что ее дела должны говорить сами за себя, а жаловаться на судьбу — ниже ее достоинства. Во всем этом чувствуется великое благородство. (с)

Для меня идеальная Сигюн - Ева Грин. Я посмотрела с ней все работы, и могу сказать, что да. она сыграла бы ту Сигюн, которая так необходима для нашего Бога

Кому нужна манипка в большом размере тут и тут.